Жил-был Карман. Хороший, крепкий, но невнимательный. Любил он часто плакать и расстраиваться по разным мелочам. А на аромат его слез всегда прилетала Моль – ей запах слез нравился. Прилетит, белая такая, жирненькая, с хитрой ухмылочкой… Сядет на Карман, и начинает его грызть – вку-у-у-усно!
Карман-то из 100% шерсти, крепкий, толстый – для Моли настоящий деликатес. Выест Моль хорошую дыру, и улетит.
А у Кармана нашего работа-то простая: когда деньги с неба сыплются, – сотки, пятисотки, а бывают и пятитысячные купюры по сто штук в пачке летят, – он себя пошире разевает и деньги ловит.
Но вот беда: Деньги в дырку вылетают. Совсем мало остается!
Наш Карман снова начинает плакать. И снова прилетает Моль. И опять начинает выедать, не успевшую зарасти дыру. И вся Карманова работа, – деньги ловить, – идет насмарку. И он снова плачет.
Беда!
И вот, сидит как-то Карман, глазки опухшие платочком вытер, да в небо смотрит. Ага, снова деньги летят!
Он себя раззявил пошире – деньги ловит. И тут рядом пролетает маленькая серебряная Стрекоза-Брошка с бриллиантиками. Карман так удивился – аж зевать перестал.
– Ты откуда такая блестящая! – спрашивает Карманище, удивленно разглядывая блестящие стрекозьи камешки.
– А я из подарочного подразделения, отделы перепутала. – Отвечает, весело улыбаясь Брошка.
– А-а-а-а! – только и воскликнул Карман.
– А ты чего дырявый такой? Из тебя же все денежки сыплются! – со смехом спрашивает Брошка.
Карман снова заплакал, и начал рассказывать про злую Моль, которая прилетает и выедает в нем огромную дыру.
– Чем больше я страдаю и плачу – тем большую дырку она делает! – жалобно всхлипнул Карман.
– А зачем ты плачешь? – весело улыбаясь, воскликнула Стрекозка.
Карман посмотрел на ее беззаботное лицо, и подумал: «Эх ты! Молодая, новая. Вон как блестишь! Горя еще не нюхала…»
А сам воскликнул: «А как же мне не плакать? Моль прилетает, дыру выедает, из меня денежки сы-ы-ы-ыплются!» – уже навзрыд заревел Карман.
Вокруг них снова зажужжала огромная жирная Моль, унюхавшая запах Кармановых слез. Она злобно взглянула на бриллиантовую Брошку, и присесть на Карман не решилась.
– А ты пробовал не плакать? – спросила Брошка, радостно посмотрев своими блестящими стрекозьими глазками.
– Как это, не плакать? – недовольно зашелестел шерстью Карман.
– Ну вообще не плакать? – Брошка подлетела, присела на Карман и пристегнулась недалеко от его прорехи.
– Нет… – Карман недовольно посмотрел на приземлившуюся новую знакомую.
– А хочешь, я тебя научу не плакать и еще злую Моль от себя отпугивать! – спросила Брошь.
– Конечно хочу… – недоверчиво всхлипывая, пробубнил Карман.
– Тогда смотри!
Стрекоза вдруг сладострастно зевнула, нежно потягиваясь всем тельцем. А потом так же сладостно выдохнула, весело улыбаясь.
– Это магическая формула счастья, веселой работы, и хорошего дохода, понимаешь? – таинственно прошептала Карману Брошь.
– Угу – снова недоверчиво морщинясь, прошелестел шерстью Карман.
– А ты не угукай! Зевай давай правильно. А то смотрю, у тебя на глаза опять слезы наворачиваются! – громко, назидательно и в то же время ласково воскликнула Стрекоза.
Карман посмотрел на нее недоверчиво, но все-таки зевнул, в первый раз расслабленно надувая воздухом свою шерстяную грудь.
– Вот молодец! Давай еще! – радостно кивнула Брошка.
– А дыра еще больше не разорвется? – спросил, все еще недоверчиво поглядывая на блестящую подругу Карман.
– Нет, глупенький, она вообще зарастет!
Карман снова глубоко и сладострастно зевнул, улыбнулся, и почему-то испытал прилив радости и тепла. Посмотрел вниз, где у него была дыра, и удивленно заметил, что она стала в два раза меньше.
Карман опять раззявился во всю свою мощь! Широко! Глубоко! И выдохнул, весело улыбаясь. Посмотрел на дыру – а ее и нет вовсе.
Оглянулся Карман по сторонам, – а Моли-то и нет! Улетела!
– И правда работает! – воскликнул он, и неожиданно для себя засмеялся.
Его новая подружка тоже засмеялась.
– Ну ладно, Карманище, пока! Мне к новой хозяйке надо! – воскликнула Брошь, отстегнулась, и замахала своими блестящими крылышками. – Ты только зевай и улыбайся почаще, особенно вечером!
– Хорошо! – воскликнул Карман, радостно глядя вслед улетающей подруге.
Он снова сладко зевнул и улыбнулся: «Надо же! А это так просто! Если вдруг станет грустно – сразу займусь зеванием и улыбкой».
С неба снова полетели деньги, и карман набрал в себя, не считая их целую кучу: «Вот моя хозяйка будет довольна!»
Карман снова зевнул, но уже для удовольствия, привычно растягивая губы в улыбке.
С тех пор он всегда был полон, и весело улыбался. А Стрекоза к нему иногда залетала, по ночам, сбежав из хозяйкиной шкатулки. Они радостно обнимались, и распугивали злую Моль своим веселым хохотом.
О.Дуплякина